В рамках блока форума «Ребус. Экономика строительства в историческом центре», посвященного нематериальному наследию как ресурсу развития территории, прошла дискуссия «Механизмы устойчивого развития - управление изменениями и вовлечение стейкхолдеров». Ее модерировали руководитель проектной работы программ Московской школы управления «Сколково» Дмитрий Забиров и социолог, учредитель Института городских исследований Тамга Марья Леонтьева. Это была сессия, завершившая на форуме беседу о том, как гений места и культурные коды могут быть декодированы для капитализации территории.
— Важно поговорить о механизмах взаимодействия заинтересованных сторон, поскольку в конечном счете важно, кто берет на баланс отреставрированные объекты. Кто он, тот человек, который превращается в наследника. Поговорим и о том, каким образом абстрактное, символическое право становится материальной ответственностью, — задала тон дискуссии Марья Леонтьева.

Архитектор Юрий Шередега, сооснователь и управляющий партнер агентства SheredegaConsulting, рассуждал о нематериальном наследии, которое может в итоге стать материальным элементом идентичности города и о подходе к развитию, который называется «Тактический урбанизм». Среди своих кейсов он привел в пример работу во Владикавказе, где вместе с коллегами из бюро «WOWHAUS» его агентство делало мастер-план центра города. Акцент спикер делал на том, что мастер-план, концепция и нематериальный, идеологический базис рождается в результате исследований, которые обязательно надо проводить. Шередега рассказывает о конкретных результатах, которые были получены в результате исследований и размышляет, чего в них больше — материального или нематериального?
Во-первых, в осетинской культуре есть понятие «хадзар» — это крытое сооружение во дворе, где проходят все собрания и события, от свадеб до поминок.
— По сути, это не что иное, как сарай, и к материальному наследию он точно не относится. Однако национальная идея говорит, что это комьюнити-центр, очень важная часть культуры народа! И это надо учитывать при разработке мастер-плана и идеи материального наполнения. — говорит эксперт.
Второе интересное наблюдение: пять из восьми самых часто покупаемых товаров во Владикавказе — это разнообразная еда. Кстати, Юрий Шередега предлагает присмотреться к другим туристическим городам и гарантирует: то же самое будет с туристом и в Казани, и в Уфе, и в Чебоксарах. Туристу прежде всего надо удовлетворить насущный голод. Между тем, весь центр Владикавказа — это сплошные заведения общественного питания. Этот город понимает свою идентичность так: «Сначала пироги, потом все остальное».
И в-третьих, когда-то во Владикавказе стояла мощная крепость, «обнимавшая» весь исторический центр. Сейчас от нее не осталось практически ничего, о ней забыли — и даже плана того, как на город накладывалась крепость, не было, мы им сами его предложили, когда все исследовали.
— Мы организовали первый маршрут по этой призрачной крепости. И вот что получается? С одной стороны, это материальное наследие. С другой стороны, крепости нет, и значит, оно нематериальное? Так или иначе, но возвращение этого наследия может серьезно повлиять на идентичность города, — рассуждает Шередега.

Приводит эксперт и другой пример возвращения исторического наследия — Тобольск, который он охарактеризовал как город с абсолютно мертвой центральной частью.
— Я это называю экзорцизмом исторических городов. Потому что он уже умер. Центральная часть его переехала, а остались деревянные дома, нижний посад — историческое наследие, но криминогенная территория. Но в Тюменской области есть всего семь бригад реставраторов, которых на всё просто не хватает, — объясняет проблему спикер. — Еще проблема — с инвестором. Инвестор хочет уже сформированный турпоток, чтобы зайти и открыть гостиницу, а турист хочет гостиницу, и только тогда он туда зайдет. Тут тоже работает тактический урбанизм и поиск материального нематериального. Культурное наследие страдает в Тобольске не только потому, что там нет реставраторов. Там его еще и не сохраняют. А ведь сохранение тех же резных наличников и использование их в работе, всего остального, до чего можно дотянуться — это важно!
«Дотянулись», например, до местного казачьего войска, которое в Тобольске — огромная часть идентичности города. Оно очень хочет себе организовать площадку для тренировочных боев. Мы сейчас ее проектируем — пока она не согласована, но мы точно знаем, что это сформирует поток по этой улице. А поток очень нужен — ведь убеждать инвесторов мы можем только цифрами.
Юрий Шередега рассказывал и о сохранении традиционных ремесел, в которых нематериальное культурное наследие в виде мастерства воплощается в материальные объекты. В России множество таких примеров, когда оно сохраняется: Праздник топора в Томске, заповедник деревянного зодчества «Витославлицы» в Великом Новгороде и даже Том Сойер Фест, который проходит уже в 70 городах по всей России.

Дмитрий Смирнов, управляющий партнер «Проектной группы 8», эксперт по развитию территорий, рассказывал о механизмах соучаствующего проектирования. Этот подход подразумевает постоянное изучение мнения всех заинтересованных сторон в процессе создания проекта развития территории. Причем именно постоянное: вовлечение, по словам Дмитрия Смирнова, — это не отдельный этап процесса, а общая логика всего подхода.
Спикер описал общую схему того, откуда берутся формально разработанные проекты, и описал «порочную» схему стандартного принятия решений. Они принимаются авторитарно, над ними некогда поразмыслить, а участие конечных потребителей в проекте сведено только до пассивного потребления.
— Но систему этой логики принятия решений нужно менять: активных субъектов нужно вовлекать на более ранних стадиях! Секрет хорошего проекта — в правильном процессе! Надо проводить предпроектное исследование, обсуждать с потребителями концепцию и эскизный проект, вместе формировать задание на развитие территории. На всех стадиях нужно вовлекать тех, кто будет пользоваться проектом. Для этого должна сформироваться рабочая группа, состоящая из разных субъектов: политических, экономических, должен быть включен широкий круг профессионалов, пользователи, городские сообщества, резиденты. Их можно включать в процесс с помощью различных методик и инструментов, — рассказывает Дмитрий Смирнов.
Практика соучаствующего проектирования в России реализуется уже 10 лет. Вектор, заданный экспертным сообществом, институционализируется, хотя в первые годы поклонников такого подхода считали городскими сумасшедшими. Кстати, программа развития общественных пространств Республики Татарстан стала в этом отношении моделью для большого федерального проекта — и в этом проекте были использованы подходы сочувствующего проектирования. Еще в качестве примеров спикер привел исторический центр Вологды и территории в центре Воронежа.
— Соучаствующее проектирование — как поцелуй: один раз попробовав, ты не сможешь остановиться, — завершил свой рассказ эксперт.

Сергей Маяренков, директор АНО "Иркутские кварталы", описал еще один подход к сохранению нематериального наследия территорий.

Проект «Иркутские кварталы» развивается с 2009 года, и фокус здесь был совершенно четкий — на предпринимательский проект развития территории.

— Мы ищем способы реализации проектов, когда у городов и регионов нет средств и возможностей привлечь крупные федеральные ресурсы. Проектов на таком принципе делается в стране все больше, — рассказал спикер. — Логика наша строится в большей степени не на регламентах, а на договоре и сотрудничестве.
Мы импровизируем и изучаем эти методы реализации проекта. Как по Сунь Цзы — управляй выгодой, а сдерживай вредом.

Первый опыт был успешен: на рубль государственных инвестиций в проекте «130 квартал» привлечено 9 рублей частных инвестиций. Мастер-план «Иркутских кварталов» уже создавали совместно со всеми инвесторами. Заказали большие исследования нематериального: что было на этой территории, какие были дома и какие они несли функции. Вскрыли дух этого места, проводили исторические изыскания того, что здесь происходило. Изучали, как эволюционирует деревянное зодчество и технологии, начали работать с культурными кодами и даже с модой.

— Потому что если работать только на турпоток, это не даст полноценной экономики, которая работает и на город, и на туристов. Но можно создать местную новую моду. И экспериментируя с этим, мы постарались сделать совершенно сибирскую по эстетике, но современную улицу. Сохранить смыслы, мемы, фразы… Инвесторам дали некий контекст. Не учим, не назидаем. Задаем им уровень и рамки, даем посмотреть на лучшие мировые практики. Заказчик делает в этом контексте проект с архитектором, мы его обсуждаем, а затем это все проходит через административный фильтр. И все это вдохновляет людей и показывает, какие ценные идеи кроются в их территории, и как их учитывает бизнес, — рассказывает Сергей Маяренков.

Кстати, как говорит спикер, нематериальная идентичность, как и вся наша остальная жизнь, подвержена изменениям. Например, знаменитое сибирское окно с резными наличниками в нашем сознании по функции заменилось на профиль соцсетей в нашем смартфоне — это теперь преимущественный способ сообщить о себе миру. Так что сохранять нематериальное наследие в контексте безусловной идентичности гражданина становится все сложнее.