Архитектор Юрий Шередега, сооснователь и управляющий партнер агентства SheredegaConsulting, рассуждал о нематериальном наследии, которое может в итоге стать материальным элементом идентичности города и о подходе к развитию, который называется «Тактический урбанизм».
Среди своих кейсов он привел в пример работу во Владикавказе, где вместе с коллегами из бюро «WOWHAUS» его агентство делало мастер-план центра города. Акцент спикер делал на том, что мастер-план, концепция и нематериальный, идеологический базис рождается в результате исследований, которые обязательно надо проводить. Шередега рассказывает о конкретных результатах, которые были получены в результате исследований и размышляет, чего в них больше — материального или нематериального?
Во-первых, в осетинской культуре есть понятие «хадзар» — это крытое сооружение во дворе, где проходят все собрания и события, от свадеб до поминок.
— По сути, это не что иное, как сарай, и к материальному наследию он точно не относится. Однако национальная идея говорит, что это комьюнити-центр, очень важная часть культуры народа! И это надо учитывать при разработке мастер-плана и идеи материального наполнения. — говорит эксперт.
Второе интересное наблюдение: пять из восьми самых часто покупаемых товаров во Владикавказе — это разнообразная еда. Кстати, Юрий Шередега предлагает присмотреться к другим туристическим городам и гарантирует: то же самое будет с туристом и в Казани, и в Уфе, и в Чебоксарах. Туристу прежде всего надо удовлетворить насущный голод. Между тем, весь центр Владикавказа — это сплошные заведения общественного питания. Этот город понимает свою идентичность так: «Сначала пироги, потом все остальное».
И в-третьих, когда-то во Владикавказе стояла мощная крепость, «обнимавшая» весь исторический центр. Сейчас от нее не осталось практически ничего, о ней забыли — и даже плана того, как на город накладывалась крепость, не было, мы им сами его предложили, когда все исследовали.
— Мы организовали первый маршрут по этой призрачной крепости. И вот что получается? С одной стороны, это материальное наследие. С другой стороны, крепости нет, и значит, оно нематериальное? Так или иначе, но возвращение этого наследия может серьезно повлиять на идентичность города, — рассуждает Шередега.
Сеансы «исторического экзорцизма»
Приводит эксперт и другой пример возвращения исторического наследия — Тобольск, который он охарактеризовал как город с абсолютно мертвой центральной частью.
— Я это называю экзорцизмом исторических городов. Потому что он уже умер. Центральная часть его переехала, а остались деревянные дома, нижний посад — историческое наследие, но криминогенная территория. Но в Тюменской области есть всего семь бригад реставраторов, которых на всё просто не хватает, — объясняет проблему спикер. — Еще проблема — с инвестором. Инвестор хочет уже сформированный турпоток, чтобы зайти и открыть гостиницу, а турист хочет гостиницу, и только тогда он туда зайдет. Тут тоже работает тактический урбанизм и поиск материального нематериального. Культурное наследие страдает в Тобольске не только потому, что там нет реставраторов. Там его еще и не сохраняют. А ведь сохранение тех же резных наличников и использование их в работе, всего остального, до чего можно дотянуться — это важно!
«Дотянулись», например, до местного казачьего войска, которое в Тобольске — огромная часть идентичности города. Оно очень хочет себе организовать площадку для тренировочных боев. Мы сейчас ее проектируем — пока она не согласована, но мы точно знаем, что это сформирует поток по этой улице. А поток очень нужен — ведь убеждать инвесторов мы можем только цифрами.
Юрий Шередега рассказывал и о сохранении традиционных ремесел, в которых нематериальное культурное наследие в виде мастерства воплощается в материальные объекты. В России множество таких примеров, когда оно сохраняется: Праздник топора в Томске, заповедник деревянного зодчества «Витославлицы» в Великом Новгороде и даже Том Сойер Фест, который проходит уже в 70 городах по всей России.
Среди своих кейсов он привел в пример работу во Владикавказе, где вместе с коллегами из бюро «WOWHAUS» его агентство делало мастер-план центра города. Акцент спикер делал на том, что мастер-план, концепция и нематериальный, идеологический базис рождается в результате исследований, которые обязательно надо проводить. Шередега рассказывает о конкретных результатах, которые были получены в результате исследований и размышляет, чего в них больше — материального или нематериального?
Во-первых, в осетинской культуре есть понятие «хадзар» — это крытое сооружение во дворе, где проходят все собрания и события, от свадеб до поминок.
— По сути, это не что иное, как сарай, и к материальному наследию он точно не относится. Однако национальная идея говорит, что это комьюнити-центр, очень важная часть культуры народа! И это надо учитывать при разработке мастер-плана и идеи материального наполнения. — говорит эксперт.
Второе интересное наблюдение: пять из восьми самых часто покупаемых товаров во Владикавказе — это разнообразная еда. Кстати, Юрий Шередега предлагает присмотреться к другим туристическим городам и гарантирует: то же самое будет с туристом и в Казани, и в Уфе, и в Чебоксарах. Туристу прежде всего надо удовлетворить насущный голод. Между тем, весь центр Владикавказа — это сплошные заведения общественного питания. Этот город понимает свою идентичность так: «Сначала пироги, потом все остальное».
И в-третьих, когда-то во Владикавказе стояла мощная крепость, «обнимавшая» весь исторический центр. Сейчас от нее не осталось практически ничего, о ней забыли — и даже плана того, как на город накладывалась крепость, не было, мы им сами его предложили, когда все исследовали.
— Мы организовали первый маршрут по этой призрачной крепости. И вот что получается? С одной стороны, это материальное наследие. С другой стороны, крепости нет, и значит, оно нематериальное? Так или иначе, но возвращение этого наследия может серьезно повлиять на идентичность города, — рассуждает Шередега.
Сеансы «исторического экзорцизма»
Приводит эксперт и другой пример возвращения исторического наследия — Тобольск, который он охарактеризовал как город с абсолютно мертвой центральной частью.
— Я это называю экзорцизмом исторических городов. Потому что он уже умер. Центральная часть его переехала, а остались деревянные дома, нижний посад — историческое наследие, но криминогенная территория. Но в Тюменской области есть всего семь бригад реставраторов, которых на всё просто не хватает, — объясняет проблему спикер. — Еще проблема — с инвестором. Инвестор хочет уже сформированный турпоток, чтобы зайти и открыть гостиницу, а турист хочет гостиницу, и только тогда он туда зайдет. Тут тоже работает тактический урбанизм и поиск материального нематериального. Культурное наследие страдает в Тобольске не только потому, что там нет реставраторов. Там его еще и не сохраняют. А ведь сохранение тех же резных наличников и использование их в работе, всего остального, до чего можно дотянуться — это важно!
«Дотянулись», например, до местного казачьего войска, которое в Тобольске — огромная часть идентичности города. Оно очень хочет себе организовать площадку для тренировочных боев. Мы сейчас ее проектируем — пока она не согласована, но мы точно знаем, что это сформирует поток по этой улице. А поток очень нужен — ведь убеждать инвесторов мы можем только цифрами.
Юрий Шередега рассказывал и о сохранении традиционных ремесел, в которых нематериальное культурное наследие в виде мастерства воплощается в материальные объекты. В России множество таких примеров, когда оно сохраняется: Праздник топора в Томске, заповедник деревянного зодчества «Витославлицы» в Великом Новгороде и даже Том Сойер Фест, который проходит уже в 70 городах по всей России.